Кронштадт - Таллин - Ленинград (Война на Балтике в июле 1941 - августе 1942 годов) - Владимир Трифонов

Оказывается, это наш старый знакомый 507-ой ("Отто Шмидт"). Мостик и труба разбиты снарядами и здорово обгорели, на палубе валяются какие-то доски, щепки, пожарные шланги. У левого борта на льду валяется разбитая шлюпка с веслами, во льду вокруг транспорта десятки больших черных лунок, чуть занесенных снегом, от разорвавшихся снарядов. На льду ближе к краю фарватера валяются какие-то чуть занесенные снегом личные вещи, какая-то одежда. И ни одного трупа.

Медленно пройдя вдоль транспорта, подготовив ему возможность выхода на фарватер, мы, увеличив ход, пошли в Кронштадт. В 22.30 передали в штаб флота через оперативного дежурного выявленную картину с транспортом, получили приказ стоять до особого указания на Малом рейде, а затем возвращаться в Ленинград и доставить туда 507-й.

13 ноября. Четверг.

Примерно в час ночи вышли в Ленинград. Напряжение спало. Обсуждаем увиденное. По нашему мнению, события развивались следующим образом: капитан транспорта, боясь, как бы не врезаться в темноте в корму впереди идущего транспорта, держал скорость ниже установленной и постепенно отставал от каравана. На траверзе Стрельны фарватер во льду, постепенно сужаясь, стиснул транспорт, и он встал. До утра оставалось совсем немного, и на транспорте надеялись, что мы вернемся и выручим его. Если бы у нас было в запасе часа 3-4 темноты, то, наверное, мы бы так и поступили. Но их у нас не было. А как только рассвело, немцы увидели хорошую неподвижную мишень у себя под носом. Конечно, они открыли по ней огонь. И когда снаряды стали рваться на мостике и на палубе и начался пожар, часть команды начала тушить пожар, а часть покидать судно. По привычке спустили, вернее, сбросили, шлюпку за борт, но воды у борта уже не было. Тем временем артиллерия фортов заставила замолчать немецкую батарею, и команда транспорта отправилась пешком то ли в Кронштадт, то ли в Ленинград. Снег занес их следы и направление их маршрута. Почему немцы не добили и не потопили этот транспорт? Наверное, форты не позволили.

Часа в 4 подошли к "Ермаку". 507-ой благополучно прибуксировал к заводу "Октябрь".

Мы все повалились спать до завтрака. Все командование ушло в штаб Отряда, и мы спокойно проспали до обеда. А вечером оказалось, что у нас рад перемен: вместо Ветрова пришел новый командир - капитан-лейтенант Мокасей-Шибинский Владимир Григорьевич. Высокий, наверное, метр 90 см, очень худой, какой-то нескладный, с большим красным носом, с неуклюжими движениями. На вид - за 30 лет, хотя училище окончил лет пять назад. Вестовой говорил, что аппетит у него страшенный.

По болезни ушел наш военком старший политрук Гашук, о котором остались самые хорошие теплые воспоминания.

Судьба свела меня с военкомом Гашуком еще раз в конце августа 1942 г. в Кронштадте, о чем я упомянул раньше..

Пришли новые командиры: командир БЧ-1, штурман Шабшаевич из запаса, командир БЧ-2 лейтенант Кузнецов. Вместо военкома Гашука, пришел на эту должность главный старшина Шкляр М. В. Капитан-лейтенант Линич остался в старой должности - коменданта судна, но каковы остались его обязанности для нас было непонятно. Мы полагаем, что он не назначен командиром из-за истории с транспортом 507. Но разве он в этом виноват?

В 18.30 вышли с караваном в Кронштадт. Метель метет вовсю, и, наверное, поэтому немцы нас не беспокоили.

14 ноября. Пятница.

В 1.50 повели в Ленинград одну подводную лодку и три транспорта. В 5 часов встали около "Ермака" и спокойно стояли до 19 часов.

В 19 часов двинулись в Кронштадт. Погода стоит - для бомбежек и обстрелов - ни облачка, луна немного меньше половинки, но светит.

Думаем, что сегодня немцы на нас отыграются. Только вышли из огражденной части Морского канала, как со Стрельнинского берега луч прожектора повис впереди нас, поперек нашего курса, затем медленно опустился до поверхности заснеженного льда и медленно заскользил нам навстречу. Вот ближний край луча коснулся носовой части, вот в слепящих его лучах мостик, все расчеты орудий, а вот и все судно залито белым слепящим светом. Невольно прячемся от слепящих лучей кто за орудие, кто за краны, кто за трубы или перебежапи на правый борт за надстройки.

Рассмотрев нас в течение 2-3-х минут, луч прожектора ушел за нашу корму и стал рассматривать каждый из следовавших за нами транспортов, но уделяя этой процедуре всего по 10-15 секунд. Дойдя до последнего седьмого транспорта, луч прожектора метнулся обратно в голову каравана, остановился на нас и замер. Вдруг на берегу вспыхнул второй прожектор и направился сразу к нам. В голове пронеслось: "Ну, сейчас начнется!" Тягостные две минуты тишины, только хруст льда у форштевня и стук сердца, ощущаемый даже через полушубок. Представляется, как немецким артиллеристам идут команды для стрельбы: "Дистанция ..., прицел..., целик..., снаряд..., батарея...Огонь!" В свете прожекторов вспышек орудийного залпа не было видно.

Свист снарядов и разрывы во льду обогнали звук выстрелов. Хороший недолет, метров 200-250 и впереди по курсу столько же. Так, началось! Сейчас внесут поправку в расчеты и... Второй залп уложил снаряды почти на траверзе, метрах в 100. Это уже лучше (это невольная оценка артиллериста артиллеристам). Немцы сейчас, как на полигоне, - цель медленно, с постоянной скоростью идет по прямой и не может ни изменить курс, ни изменить скорость. Скорость нашу они уже определили, теперь уточнить дистанцию и можно переходить на поражение беглым огнем. Мы для них главная цель: потопят нас или хотя бы повредят и лишат хода - фарватер будет перекрыт, а транспорты в ловушке, т.к. не смогут идти одни вперед и не смогут развернуться.

Новые фонтаны разрывов, метрах в 50 от левого борта. Осколки снарядов и льда бьют по корпусу и надстройкам. Расчеты орудий прячутся за трубами, благо они широченные и высокие. За следующий залп немцам только "тройку" перелет метров 200! А может, ночью гораздо труднее корректировать огонь. Пусть будет нам хуже. Но почему так долго молчат форты Кронштадта? С началом работы прожектора должна быть сыграна боевая тревога, и после первого залпа немцев команды должны идти на орудия. Расположение немецких батарей наверняка уже известно. Корректировщики с Морского собора должны были давно их определить.

Снова вой снарядов почти над головой. Снова перелет, но не более 40-50 метров. Следующий залп будет наш. Почувствовал, что все наши на палубе как-то съежились. Вдруг почти одновременно несколько вспышек впереди по курсу. Это, похоже, и на фортах и с самого Кронштадта ударило несколько батарей. Дружно все мы высунулись из своих укрытий и смотрим сквозь лучи прожектора в сторону берега, но ничего не видно. Вдруг свет прожекторов исчез, а со стороны берега послышался гул многочисленных разрывов. Чувствую, что время для нового залпа немецкой батареи истекло, а залпа нет. Неужели наши накрыли с первого залпа? Или накрыли прожекторы, и наше исчезновение во тьме озадачило немцев - что делать? Пока они решали эту задачу, новый залп нескольких наших батарей. Затем еще и еще! Мы ликуем. Появилась уверенность, что теперь-то мы дойдем! Дав пять залпов, наши замолчали, очевидно, прислушиваясь и приглядываясь, что будет делать немец? Но немец вел себя хорошо - он молчал. В 23.30 были в Кронштадте.